Я убиваю - Страница 67

Наступило долгое молчание. Фрэнк первым нарушил его.

– Можно ли изучить эту кассету без лишнего шума? – спросил он.

– Здесь, в Княжестве, конечно, нет. Дай подумать… Разве что Гийом, сын Мерсье, это наши друзья. У него небольшая видеостудия. Гийом снимает музыкальные клипы и всякое такое. Он только начал, но я знаю, он большой молодец. Можно попробовать поговорить с ним.

– Ему можно доверять?

– Полностью. Это отличный парень. Он был лучшим другом Стефана. Если попрошу, будет нем, как рыба.

– Хорошо, думаю есть смысл проверить пленку, но очень осторожно.

– Я тоже так думаю. А в остальном… Ты все уже сказал сам. Хоть и крохотная, но пока единственная зацепка, какая у нас есть…

Они с пониманием переглянулись. Они действительно были двумя сторонами одной монеты, лежавшей в одном кармане. Жизнь их не баловала, но у обоих хватило мужества опять войти в игру, и каждый сделал это по-своему. До сих пор они чувствовали себя заложниками событий, вновь сотрясавших их жизнь. Теперь же, благодаря почти случайно обнаруженной детали, в этой серой комнате реяла, словно воздушный змей во власти ветра, крохотная радужная надежда.

29

Лоран Бедон выключил электробритву и посмотрел в зеркало.

Хотя он проснулся очень поздно, сон не стер с его лица следов минувшей ночи. Он вернулся домой на рассвете, отчаянно пьяный, свалился на кровать и заснул, не успев коснуться подушки. Теперь даже после долгого стояния под душем и бритья у него все равно были мешки под глазами и бледная кожа, как у человека, который уже давно не видел солнца. Призрачный, безжалостный свет неоновой лампы только подчеркивал его нездоровый вид.

Господи, да я же вылитый покойник.

Он взял флакон освежающей жидкости и обильно протер лицо. Пожалуй, даже слишком обильно – спиртовой раствор обжег так, что свело губы. Причесал ершистые волосы и опрыскал подмышки дезодорантом. После чего решил, что еще на один вечер его хватит.

В спальне повсюду валялась одежда. Этот беспорядок он называл эндемическим. Когда-то сюда приходила женщина и наводила в доме такой порядок, а он старался немедленно его нарушить. Теперь домработница стала не по средствам. Хорошо еще, что из квартиры не выгнали: он не платил уже четыре месяца.

В последнее время дела у него шли совсем плохо. Вот и накануне вечером он оставил в ментонском казино очень и очень немало денег. И между прочим не своих, а чужих. Он попросил очередной аванс у Бикжало, и тот долго ворчал, но потом все же раскошелился, весьма неохотно подписал чек и швырнул ему эту бумажку со словами, что делает это в последний раз.

Этими деньгами Лоран собирался залатать самые опасные дыры в своем бюджете. Нужно было заплатить за квартиру – за съем двух вонючих комнат в этом доме в Ницце, где тараканы не водились только потому, что им противно было здесь жить. Подумать только! А хозяин дома еще и подкарауливал его, словно в каком-нибудь американском фильме категории «Б». Или в комедии с Лорелом и Харди.

Банк «Креди Агриколь» отобрал у него машину, купленную в рассрочку, потому что после первых трех взносов он не сделал больше ни одного. Черт бы побрал их тоже. Черт бы побрал месье Пломбье, этого засранца директора, который разговаривал с ним, как с нищим, когда он явился протестовать. И к тому же потребовал вернуть кредитную карту и чековую книжку.

Но не это было его главной заботой. Если бы! Он должен был уйму евро этому подонку Морису – долг тянулся за ним с тех пор, когда деньги еще назывались франками. Он оплачивал долг частями, как придется, но терпение этой кучи дерьма не будет вечным. Все знали, что ждет того, кто не возвращал долг этому вонючему ростовщику. Слухи ходили самые неутешительные. И Лоран подозревал, что глас народа в данном случае надо считать гласом божьим.

Он сел на кровать и провел руками по волосам. С неприязнью огляделся. Он не хотел верить, что живет в этой мышеловке на рю Ариан. Морис забрал в счет долга его прекрасную квартиру на рю Акрополис, а проценты по остаткам долга росли так стремительно, что вскоре за неимением другого Морис заберет у него даже его яйца – ради простого удовольствия послушать, как он запоет сопрано.

Он кое-как оделся, отыскав не самые грязные брюки и рубашку. Вытащил из-под кровати снятые накануне носки. У него не было ни малейшего представления, как они там оказались. Он не помнил даже, как раздевался вечером. В зеркальной дверце платяного шкафа, типичного для меблированной комнаты, одетый, он выглядел не лучше, чем нагишом в зеркале ванной.

Сорок лет. Как он только дошел до такого. Если не предпринять срочно что-нибудь, вскоре превратится в клошара. Не будет денег даже на бритвенное лезвие. Если, конечно, еще раньше не вмешается Морис и не решит проблему за него…

И все же накануне вечером он чувствовал, что фортуна прячется где-то рядом. Пьеро назвал ему числа, а его числа всегда были счастливыми. Вот уже пару раз он выходил из Казино с улыбкой до ушей, благодаря Мальчику дождя. Но выигрыш всякий раз бесследно исчезал, как любые деньги, заработанные без труда.

Он обменял чек Бикжало у знакомого типа, который околачивался возле Казино в ожидании именно таких, как он, людей с лихорадочным блеском в глазах, следящих, как скачет шарик по колесу… Он выложил на стол почти всю заработную плату – так называл их это ничтожество, Бикжало. Но он-то пришел сюда с лучшими намерениями, не подозревая, что мостит ими очередной метр дороги в ад.

Просто беда. Ни одного удачного хода, ни конем, ни на шестерку. Ничего. Крупье, словно автомат, одну за другой забирал его ставки с безразличным, как у всех крупье, выражением на лице. Оборот рулетки, один лишь бросок шарика – и вот уже ловкие руки этого подлеца отправляют цветные жетоны к тем, что пропали в предыдущей ставке, растворившись, как дым.